Глава 6.

Все выходы-входы в город охраняют либо патрули (контрольные пункты) «миротворцев», либо местные банды, которые «держат» районы, или сектора.

У меня выход – скорее довести мальчика и получить окончательный расчёт, иначе продуктов и питьевой воды в семье всего на неделю – а постоянной связи нет. Но ранение не даёт возможности передвигаться достаточно быстро, теряем силы. Конечно, как только представилась возможность я попытался остановить кровь, и перевязать рану, но нога отнималась и ступать на неё было больно. Кровь понемногу сочилась, и учитывая что ели мы давно, а воды не было, то состояние наше было так себе. А тут ещё Миха почти босой, без куртки.

Нас казалось бы не преследуют, но информацию обо мне скорее всего банда сдала миротворцам что бы не конфликтовать, они ищут через спутник, и предупреждают патрули о нас – и если «миротворцам» нечем более заняться, то на нас объявлена охота.

Положение ещё усложнялось тем, что нужно было двигаться, спать некогда – а накопленная усталость сильно снижала наш темп. Приближалось утро – а значит и наша видимость. Миха даже при таком хорошем темпе мёрз, так как по прежнему был без обуви и куртки. Да и ногами босыми бежать было сложно — носки промокли сразу, и болтались на окоченевших стопах. Миха спотыкался и скользил, и от замерзания его спасал только темп движения.

Наконец показалась более-менее приличная свалка мусора. Движения рядом с ней не было — возможно те, кто с неё живёт, просто не здесь. Значит, не с кем терять время на разговоры. Я перевёл дух, и оглядел окружающие утоптанные залежи. Жиденько, конечно, но у нас не было ни  времени, ни сил крутить носом. И я ринулся в эту «пещеру Алладина».

Миха смотрел на меня с отвращением и усталостью, которые заглушались в его взгляде огромной жалостью к себе. Но я уже чувствовал себя хозяином ночного супермаркета, и вскоре в сторону малыша полетели двое разных но вполне «живых» ботинок неопределённого размера, и большая вязанная кофта.

«Я не буду это надевать – я не бомж!» - заявил Миха. Да, то что я нашёл было далеко не первой свежести и целости, но других вариантов обуть и одеть малыша я не видел, а нам ещё было далеко до цели нашего вояжа. Потому отвешенная оплеуха была вполне весомым на данный момент аргументом, и я смог пока заняться собой.

Крови вытекло немного, но рана стала воспаляться — а это было чревато неприятностями. Я обработал её как смог, промыл застоявшейся дождевой водой, которую вычерпал из лужиц на обрывках полиэтилена, в изобилии валявшихся на земле. А потом израсходовал остатки антисептика, которые были в «аптечке». Мне повезло, что пуля прошла навылет и не зацепила ничего серьёзного, но рана достаточно глубока, что бы «поймать» серьёзное воспаление в условиях всеобщей антисанитарии. И похоже, что это уже началось — меня немного знобило, исподтишка подкрадывались ещё большие усталость и апатия.

Нужно было восстановить силы. Для этого нужно где-то безопасно отдохнуть, добыть еду и воду. А заодно и пополнить аптечку, нормально обработать рану — а ещё лучше её зашить.

Из коробок, веток, остатков пластика и всего что под руку попалось я соорудил недалеко от свалки что-то вроде шалаша — туда можно было влезть ползком, места на двоих, сухая подстилка, есть чем укрыться. Следующее, что я сделал — выкопал яму между корней кустов, поставил на её дно емкость для воды, и накрыл условно-герметично яму куском полиэтилена. В центр, прямо над  ёмкостью, положил кусок битого бетона. Так вода, испаряясь с влажной земли за счёт разницы температур, будет оседать на полиэтилене внутри и стекать в ёмкость. И будет она почти питьевая.

Я торопился, пока меня ещё не сморило. Теперь нужно было придумать что-то с едой. Вряд ли в куче мусора было что-то существенное, хотя опыт подсказывает что могут быть и сюрпризы. Но я не стал обольщаться, тем более что время играло не в мою пользу. Поэтому продолжил поиски, которые увенчались несколькими небольшими улитками, и личинками, которые я нашёл под корой недавно упавшего дерева. Набрав дождевую воду в банку из-под консервы, погрузив туда распотрошённый улов, куски хвои и сочной коры, я стал добывать огонь. Снял шнурок, сделал подобие лука, тетивой которого обернул ровную твёрдую палку, внизу положил кусок сухого рыхлого дерева, привалив его всякой сухой мелочью, а сверху палку прижал крышкой от пластиковой бутылки. И начал двигать луком, а соответственно палка стала вращаться с приличной скоростью.

За всем этим отрешённым взглядом наблюдал Миха. Он не пытался помочь, или хоть как-то поучаствовать, хотя то, что я ранен — он видел. А то, чем я занимался, требовало времени и терпения. Потому, а заодно и с целью дать малышу возможность как-то разогреться, я усадил Миху добывать огонь, а сам пошёл искать сухие дрова.

За последнее время лес, особенно вокруг города, качественно изменился. Точнее то, что от него осталось. Те, кто не побоялся в него попасть, вывезли всё сухое, что может гореть, оставив взамен разбросанный мусор. Поэтому мне пришлось довольно долго наматывать круги вокруг места нашего пребывания. А учитывая всё более подавляющую слабость, времени ушло на такие гуляния довольно много.

Но когда я пришёл — то увидел как малыш забился в наш шалаш, а огня, соответственно, не было. Потому огонь пришлось добывать мне.

Ушло на это около получаса, я терял силы и поэтому не мог уже быть таким «активным». Затем я сварил мой «улов», попутно всовывая в кипящую воду головешки, и получилась гадость конечно редкая — но в наших условиях вполне питательная.